Для того чтобы лучше узнать о работе наших предков и сохранить национальные, традиционные приёмы изготовления изделий из льняного полотна, необходимо изучить древние технологии обработки льна. В первую очередь как его выращивали, а затем о том, как преобразовывали сырьё в полотно, полотно в одежду, которая мастерски украшалась символичным орнаментом.

Время для уборки льна можно разделить на три периода, каждый из которых отличался сортом полученного волокна и семени.

Первый период включал время от цветения до пожелтения нижней части стеблей. Недозрелые семена только начинали желтеть. Лен, убранный в это время, давал самое тонкое, мягкое, блестящее, легко отбеливаемое волокно, и в то же время — самое непрочное.

Второй период продолжался до тех пор, пока стебель не желтел до половины, а поле не становилось светло-желтым. Убранный в это время лен давал более грубое, но более прочное волокно. Семена уже могли дозреть при сушке льна.

Третий период заканчивался, когда стебли и семенные коробочки бурели. Волокно из такого льна было жесткое, грубое, но зато получалось большое количество полновесных семян, богатых маслом и пригодных для посева.

Большинство крестьян из-за дороговизны семян старалось выдержать лен на корню до полного созревания. И только когда требовалось волокно особо высокого качества, убирали лен, «когда стебель зеленый, колоколка желтеет».

Ранний сбор льна могли начать, опасаясь холодов. Волокно, прихваченное морозом, приобретало красный цвет, что считалось недостатком. В деревнях «богатые и смышленые крестьяне стараются убрать лен до 15 августа, а бедные и те, которые не успели вовремя вырвать лен, принуждены мочить его в воде темного цвета, чтобы скрыть красноту: от такой мочки он делается мягким и окрашивается в черный или синеватый цвет».

Раньше, чем обычно, убирали и полегший лен, чтобы сохранить его волокно, не надеясь на получение семян.

Приступали к уборке после небольшого дождя, когда земля не слишком плотна и не слишком размягчена. Убирали лен, вытаскивая его из земли с корнями – «рвали». Стебли захватывали горстями («пястями») и клали рядом «в кресты» — одну горсть на другую. Из пясти выбирали сорные травы, выравнивали корневые концы, отряхивали землю.

В дождливую погоду рвать лен прекращали. Уже собранный лен составляли в «бабки», а затем раскладывали на жнивье или скошенном лугу для просушки. Иначе подмоченный при уборке лен давал порченное, пятнистое, менее прочное волокно темно-серого цвета. К тому же, при дополнительной сушке осыпались дозревшие семена.

Следующая операция заключалась в отделении семенных коробочек, «колоколок», от стеблей. Отделение колоколки происходило, в основном, прямо на льнище, но в ненастную погоду лен увозили домой. Колоколку можно было отделить, обрубая верхушки топором или срезая косой. В отдельных губерниях упоминается приспособление, состоящее из деревянной доски с рядом набитых стальных лезвий, которая либо прикреплялась к скамье, либо держалась в руке, а сноп прижимался рычагом к специальной колоде. Также колоколку удаляли, продергивая стебли между пальцами рук. Вероятно, это наиболее древний способ удаления семенных головок, усовершенствование которого привело к созданию особого приспособления – «гребня», отделение колоколки происходило преимущественно с его помощью.

Гребень делался из толстой доски с деревянными (позднее — металлическими) зубьями на торце и закреплялся в массивной плахе, служащей основанием. Иногда гребень устанавливали наклонно, фиксируя его положение кольями, вбитыми в землю, встречаются наклонные гребни с небольшими ножками-подставками, приподнимающими над землей зубчатый конец. (Фото 1).

Для отделения колоколки на земле расстилали «препон» — подстилку, сшитую из 4-5 «трест» (кусков) грубого домотканого холста длиною 3-5 метров. На препон ставили гребень. Затем лен «бросали». Крестьянка, удерживая горсть льна за комлевый конец и распустив верхнюю часть, протаскивала ее несколько раз через зубцы гребня, пока все колоколки не будут удалены. Потом горсть переворачивалась, и 1-2 раза через гребень протаскивали комли, чтобы очистить корневую часть. Протаскивали легко, с небольшим усилием, чтобы не повредить стебли. Иногда лен «бросали» вдвоем, становясь по обе стороны от вертикального гребня и по очереди протаскивая через него горсти льна.

Колоколку собирали в мешки и увозили на гумно, либо домой, где ее рассыпали для просушки по полу в избе. Семя сохло долго, поэтому во время просушки на нем и спали. После сушки колоколку обмолачивали на сарае или гумне цепами — «пригузьями»; при небольших количествах — пестом в ступе, однако предпочтение отдавалось валькам (Фото 2), небольшим деревянным лопаткам, вырезанными из корневой части ствола молодого деревца. Обмолоченное семя «катили» — вытряхивали на сквозняке из ведра или совка. Семя ложилось у ног, шелуха отлетала дальше. Очищенное семя складывали в лари, где оно хранилось до следующего посева или — реже — до изготовления масла. Шелуха, полученная при обмолоте, либо запаривалась скоту, либо ссыпалась в навоз для перегнивания, либо вовсе сжигалась.

Освобожденные от семян стебли связывали в снопы по 2-3 горсти, перевязывая специально заготовленными и привезенными из дома жгутами из ржаной соломы — «вязками», «вязевом».  На этом процесс уборки льна завершался и начиналась обработка льна на волокно. После обмолота лен иногда досушивали. Стебли связывали в «тукачи» (снопы из 2-3 горстей льна, связанных комлями в противоположные стороны) и ставили в «бабки» (шатром) из 7 снопов и одной «головки» или «шапки», то есть снопа, установленного над шатром комлем вверх, чтобы лучше стекала дождевая вода. Если погода хорошая, лен стоял в бабках несколько дней, после чего переходили к следующей операции.

Обработка льна на волокно

Процесс обработки льна от уборки до получения готового волокна складывался из следующих этапов: мочение, расстилание, досушка в овинах, мятье, трепание и чесание. Все виды работ выполнялись женщинами.

Обработка льна влагой производилась для облегчения отделения волокон от древесинных частей стебля. Бытовало два способа влагообработки — росение и мочение. Предпочтение отдавалось мочению льна в естественных водоемах — озерах и речках. В отдельных деревнях иногда использовали ямы, оставшиеся от добычи глины.

Как правило, выбиралось тихое, спокойное место (омут, заводь, залив), без быстрого течения, чтобы лен не заносило илом и песком. Выбор места для замачивания зависел в большей степени от свойств самой воды, которые влияли на качество и окраску льна. Лен, вымоченный в озерах, всегда приобретал белый цвет. Лен, моченый в речках, мог оказаться другого цвета. В речках с темной водой вымачивали подмороженный лен, чтобы скрыть красноту мерзлых стеблей. От прибылой воды лен получал грязный цвет. Изменялся цвет льна и в воде на красном песке или красной глине. В жесткой воде лен не доходил, поэтому мочище не устраивали рядом с растущей ольхой: дубильные вещества от опавших листьев делали воду жесткой. Вода на подзоле переедала волокна.

На качество льна влияло и время погружения. При позднем замачивании даже в хорошей воде лен мог синеть. При ранних морозах лен поневоле мочили дольше, дожидаясь потепления, а долгое вымачивание уменьшало прочность льна. Поэтому предпочтительнее всего оказывались ранние сроки вымачивания. Крестьяне с достатком, не испытывающие острой сиюминутной нужды во льне, оставляли его до следующего лета и вымачивали при устойчивой теплой погоде. Однако это было скорее исключением, чем общим правилом.

Если «мочище» располагалось в речке с ощутимым течением или в заливе большого озера, его ограничивали часто вбитыми в дно кольями. В дно забивали 4 сваи, на которых с помощью горизонтальных жердей устраивали подобие клетки, свободно пропускающей воду, но удерживающей снопы. При слабом течении ограничивались только кольями.

Лен подвозили к «мочищу» на возах, плотах или лодках. Уложенные в воду снопы прижимались гнетом — жердями, сучьями, тяжелыми чурками – «бревешками». Связывали комлями два березовых бревна, между которыми защемляли снопы. Затем, связав вершины бревен, оставляли их на берегу, а комли со льном опускали в воду, сверху пригнетая сучьями.

Длительность мочения зависела от погодных условий, а также качества льна и продолжалась от 4-7 дней до 3-4 недель. Готовность льна определялась с помощью проб – «опытков». Горсть льна сушили в печи, мяли на мялке, испытывая, хорошо ли отделяются древесные волокна («костица») от лубяных.

К моменту готовности льна от мочища и от вымоченных стеблей начинал исходить гнилостный запах. Лен становился скользким, неприятного зеленовато-желтого цвета. Лен выполаскивали, отжимали руками, в некоторых районах «багровищами», и ставили в небольшие бабки, верхушками вниз, чтобы вода стекла и лен согрелся.

Просушка льна после вымачивания приходилась обычно на последние числа августа и сентябрь. Для стлания льна особенно хороша была погода с частыми дождями, росами и туманами. Опасались снега, так как из-под него нельзя было достать лен. Место стлания льна («стлище») выбирали на пожнях, на лугах («на мураве»), возле вешал и «зародников», то есть — в тихих, защищенных от ветра местах.

Стлание льна происходило следующим образом: по стлищу «челноком» двигался воз со льном, с которого сбрасывали снопы так, чтобы они ложились в ряд, с небольшим промежутком. Следом шла крестьянка, которая серпом разрезала жгуты и тонким слоем, рядами, расстилала стебли.

На ветру и под солнцем лен сох и отбеливался. Через неделю стебли, высохшие только с одной стороны, сгибались дугой, причем здоровое сильное волокно сгибалось сильнее. Чтобы стебли выровнялись, их переворачивали, пользуясь для этого палкой с заостренным концом и граблями. А через некоторое время снова брали «опытки», сушили их и мяли, определяя готовность волокна.

В условиях северных районов лен не всегда успевал вылежаться, поэтому часто на 2-3 дня лен развешивали на зародниках, оградах, опирали на остожье, следя за тем, чтобы стебли не падали и не путались.

Иногда для досушки лен связывали в снопы и ставили комлем вниз у изгороди.

Со стлища лен снимали только в сухую погоду, вязали в снопы («тукачи») и везли в сухое место (в овин, на гумно и пр.). Уборка льна со стлища приходилась на конец сентября — первые числа октября.

Осеннее вымачивание и стлание требовали обязательного досушивания льна у печи. Сушили лен в октябре, после сушки хлебов. В ригах под потолком устанавливались толстые жерди - колосники, а над ними тонкие жерди – «разлуки». Снопы развязывали, и лен «садили» — ставили стебли вертикально на колосники, опирая верхнюю часть стеблей на «разлуки».

Для сушки льна хватало одной топки печи. «Садили» лен в «ригачу» в середине дня и к часу ночи, к первым петухам, лен был уже готов. Реже сушка занимала сутки, а то и двое. Во время сушки опять брали «опытки», переламывая стебли и, по треску, либо по тому, как отскакивает костица, определяли готовность льна. Одновременно стерегли, чтобы лен не пересох, иначе он становился ломким и шел в паклю. Если не было риги, лен сушили в банях, где тоже под потолком устанавливали два ряда жердей. Хорошо высушенный лен у льноводов назывался «льняной трестой».

Чтобы отделить древесину от волокон, льняную тресту мяли мялками разного вида и назначения. Их делали в своем же хозяйстве, или, что было реже, приобретали у кустарей. Мяли лен в три приема.

Сначала использовали тяжелую наклонную мялку – «мялицу» (фото 3). Мялица разламывала костицу и частично ее удаляла. Делалась она, как правило, из комлевой части бревна с корневищем. Раздвоенный корень образовывал ножки, приподнимающие передний рабочий конец мялки. Другой конец лежал на полу. Из бревна вдоль его длины вырезалось трехгранное било («язык»), толщиной в четверть окружности бревна, или немного меньше того. Нижний конец била скреплялся с бревном либо кольцом из прутьев, либо деревянной или железной осью. Таким образом, било становилось ножевидным подвижным рычагом, разламывающим в полученном желобе жесткую оболочку льняного стебля. Для удаления сора в дне желоба часто прорезали отверстие. Если льна было много, могли использовать мялку, с двойным билом: на нижней его поверхности делали не одно, а два ребра. Такие мялки, почти без изменений конструкции, бытовали во всех льноводческих местностях. Они представляли собой наиболее древний тип орудий.

Затем лен мяли на легких горизонтальных мялках столярной работы –«бросальницах» (фото.4), которые имели тот же принцип действия, но несколько иную конструкцию, и выполняли то же действие, но более тонко и чисто. На мялице – «мнут», на бросальнице – «бросают» и «перебрасывают», в третий раз пропуская через нее льняную тресту. Для лучшей очистки волокон щель «бросальницы» обворачивали старой сетью или грубой тряпицей (такая обработка характерна для северных районов). Для сравнения, в юго-западных районах лен мяли только два раза: на бревенчатой мялке и легкой мялке столярной работы.

Лен начинали мять, как только он достигал готовности, стараясь выполнить всю работу за день, с первых петухов до вечера, пока лен еще теплый и не впитал влагу. Заранее на гумно из дома привозили мялки и бросальницы. В банях лен мяли в предбаннике или перед баней.

Работа на мялицах происходила следующим образом. Горсти тресты клали поперек бревна мялицы и вдавливали билом («языком») в щель, отчего костица ломалась. «Язык» поднимали, передвигали горсть и снова надавливали. Когда костица на большей части стебля измельчалась, горсть переворачивали, брали за другой конец и проделывали всю операцию снова. Затем тресту зажимали билом и продергивали, удаляя костицу и оборванные волокна. Те же операции проделывали на бросальнице, пропуская через нее лен один — два раза. В день одна крестьянка обрабатывала до 2 пудов волокна.

Мяли лен в холодное осеннее время, когда на улице уже мог лежать снег. Работать было холодно, и на руки одевали рукавицы. Тяжелая работа на краткий срок переходила в веселье: «Попляшем, попляшем, а потом снова лен мнем», поскольку собирались на работы девушки и парни.

Для того чтобы отделить от волокна остатки костицы и добиться надлежащего разделения волокон, сразу же после мятья лен трепали. Причем спешили, чтобы он не успел впитать влагу. Если же это случалось, волокна приходилось снова досушивать. Трепанье могли выполнять «обмолотом», ударяя волокном о столб или стену, но чаще трепанье выполняли с помощью «трепала» («трёпалье»), легкой дощечки из хвойного дерева лопатообразной или ножевидной формы. Для сильного льна со здоровым волокном брали тяжелое длинное трепало. Для слабого путаного льна требовалось трепало легкое и короткое. Трепали лен, удерживая конец горсти на коленях или в руке на весу. Вершинный конец наматывали на кисть левой руки и били по свисающему концу, все время подергивая волокна вверх, отхлестывая их о другое ребро трепала и поворачивая. Так же обрабатывали другой конец горсти. Затем пучок льна выворачивали внутренними волокнами наружу и опять трепали поочередно оба конца. При работе тщательно соразмеряли силу и направление удара. При трепании иногда перекидывали лен через мялицу или край ушата. Использовали для этого и специальное приспособление в виде короткого вертикального бревнышка, к торцу которого ребром прибивали горизонтальную доску, через которую и перекидывали лен.

Хотелось бы отметить, что в Заонежье трепалом почти не пользовались. Для чистого отделения костицы применялось другое орудие – «трепальница», принципом действия напоминавшее мялку - «бросальницу», но имевшая значительно меньшие размеры. В такой трепальнице вместо щели устраивали небольшой лоток, куда вкладывали подушечку из дерна или мха («клоч»), мягко удаляющую сор и обрывки волокна (Фото 5).

Трепаный лен сортировали по цвету и качеству.

После мятья и трепанья оставались отходы из костицы и обрывков волокна «отрепья». Отрепья (пакля) использовались для свивания жгутов, которыми перевязывали лен, для витья грубых веревок, для конопатки бревенчатых строений. Иногда паклю очищали от костицы, протирая ее в решетах или подбрасывая вверх и ударяя палочками.

Костицу почти никогда не использовали – очень жёсткая, часто ссыпали в навоз или сжигали. Ни на подстилку скоту, ни на корм… Везли на берег и сжигали

После трепанья лен чесали. Необходимо отметить, что в разных местностях чесание льна производилось с различной тщательностью и разными орудиями. В некоторых более северных губерниях лен чесали на деревянном гребне при помощи маленькой гребенки, а затем прочесывали волокно щеткой из грубой щетины. Также было принято чесать лен щетью, в основном щети делали сами, либо покупали у соседей или торговцев. Изготовлением простейшего вида щетей для нужд собственного хозяйства занимались, как правило, дети и старые женщины. Щетину связывали в пучок, в середину которого вставляли деревянный стержень. Стержень с концами щетины обматывали ветошью, или волокнами льна, и обмазывали еловой смолой. После просушки свободный конец щетины расправляли зонтиком и между щетинками тоже наливали смолу. Иногда, чтобы зафиксировать зонтичную форму, к месту привязки щетины прикреплялась специально выкроенная воронка из кожи, а позднее – из картона, скрывающая наполовину щетинный конец. Щети другого вида обрабатывались на токарных станках, покрывались лаком, и были продуктом ремесленного производства, а также товаром, продававшимся на ярмарках или разносчиками в деревнях. (Фото 6)

Чесание льна доверялось только самым опытным работницам: «Щетью чешет всегда сама мать». Чесали лен дома или в бане. Горсть льна клали на колени и, придерживая и поворачивая ее левой рукой, правой расчесывали щеткой.

Оставшееся на щетке волокно использовали для разных нужд. При двукратном чесании первый очес назывался «изгребы» и шел на изготовление грубого холста, «рядины». Второй очес — «пачесы» — давал при прядении нить для утка. При трехкратном чесании первый очес –«оконечья», «изгребы» шел для «рядины», «толстого» (грубого холста). Второй очес — «середни изгребы» — для «простыни», то есть для простого полотна, шедшего на рубахи, станины и пр. Третий очес — «пачесы» — годился для уточной нити «тонкого», то есть тонкого полотна высокого качества, использовавшегося для полотенец. При четырехкратном чесании первый очес — «отрепы», второй очес — «изгребы», третий — «основны пачесы», четвертый очес — «уточны пачесы».

То, что оставалось в руке работницы после многочисленных вычесываний, называлось уважительным словом «лен». Нити, спряденные изо льна, шли на основу ткани, а для особо тонких полотен — и на основу, и на уток.

На этом процесс обработки льна для получения волокна завершался. Лен связывали в связки определенного размера, по которым велся счет при использовании в хозяйстве или при продаже. Своеобразной мерой льна от уборки до начала прядения была его горсть, или «пясть». Горсти отсчитывались при вязке снопов, горстями мяли и трепали волокна. Горсть трепаного и чесаного льна, скрученная особым образом в рыхлый моток, называлась «повесмо» («повесьмо»). Двадцать «повесм» составляли «куклу». Куклы обвязывали и складывали в холодное помещение до продажи или дальнейшего использования.  

Источник: Химдиат, Н.А. Преемственность традиций народного искусства в проектировании современной женской одежды / Дис. ... магистр. тех. наук: 50.01.02/ Н.А. Химдиат ; ВГТУ. – М., 2019. – 188 с.

При использовании текста указание автора, источник и ссылка на эту публикацию обязательны. 

Заказать любимое © платье возможно на сайте: www.linenby.by

Заказать любимое © платье с учетом  индивидуальных предпочтений возможно в нашем Цифровом ателье.